Джастин

Джастин (Павел) Романов - главный герой фильма “Дети-404”, снятого режиссерами Аскольдом Куровым и Павлом Лопаревым в 2014 году. Практически все герои фильма предпочли остаться за кадром, справедливо опасаясь последствий, и Джастин был одним из трех ребят, которые дали согласия на свои съемки в фильме.

Расскажи, пожалуйста, о себе и как ты оказался героем фильма “Дети-404”?

Я родился в Ульяновске, в обычной семье. Я осознал, что я гей, в 13-14 лет, после чего меня начали травить в школе: одноклассники в меня кидали монеты, учителя занижали оценки. Много чего другого было, о чем не хочется вспоминать. Близкие меня не понимали. Тогда я как наивный подросток, надеясь получить хоть какую-то защиту, написал письмо на сайт kremlin.ru, Дмитрию Медведеву, на тот момент президенту России, в котором рассказал, с какими трудностями сталкиваюсь я и мои ровесники-геи, просил помощи и институциональных изменений, которые могли бы облегчить ситуацию. Вместо ответа меня и мою маму через пару месяцев вызвали на профилактическую беседу в областное управление внутренних дел. В тот момент я понял, что от государства защиты я не получу.

Как раз в это время, в 2010-2011 годы началась протестная волна в России, к которой я присоединился. Я был единственный в нашем городе, кто выходил на эти протесты с радужным флагом. Когда мне было 17 лет, в 2012 году я самостоятельно переехал в Москву, надеясь, что здесь ситуация будет лучше, что этот город более либеральный, и будет возможность учиться и жить. Я присоединился к местным митингам, на которых в итоге был одним из самых молодых ЛГБТ-активистов. На одном из таких митингов в поддержку Навального в 2013 году, куда я снова вышел с радужным флагом, я познакомился с документалистом Аскольдом Куровым, который предложил мне сняться в его фильме.

У тебя не было страха публичности, учитывая репрессии по отношению к ЛГБТ в стране?

Нет, потому что я верил, да и до сих пор верю, в то, что мы можем изменить ситуацию в стране. С тех пор, как я осознал себя геем, я никогда не скрывал этого. После того как я переехал в Москву, началась травля со стороны администрации местной школы: меня не пускали на уроки, занижали мне оценки до такой степени, что даже The New Times провели свое расследование об этом и написали обо мне статью,

Я никогда не хотел скрывать свою сексуальность, тем, кем являлся. И я хотел бороться за то, чтобы такие люди, как я, в России имели равные права.

Расскажи, как проходили съемки, что ты чувствовал при этом?

Мне было трудно переживать то, что показано в фильме, например, когда меня забирали в полицейский участок или когда в школе на меня набросились гомофобы. Но этот ад я постоянно переживал и до фильма, и наконец у меня появилась возможность показать общественности как я живу, с какими проблемами сталкиваюсь я и все лгбт подростки в России.

Что ты почувствовал, когда вышел фильм?

На момент выхода фильма я уже переехал в Торонто, и фильм показывали здесь на hot docs фестивале. Во время показа я почувствовал огромную поддержку лгбт сообщества, я верил, что благодаря моему примеру люди на западе узнают, как живут лгбт люди в россии, что моя борьба, мой активизм были не напрасны.

Также я осознал, что западное сообщество действительно не имеет представления о том ужасе, который происходит в России, как там притесняют ЛГБТ-сообщество и людей в принципе. Я думаю, что фильм смог хотя бы немного раскрыть им глаза.

Как по-твоему, почему люди на западе, в частности, в Канаде более открыты к ЛГБТ?

Я думаю, это вопрос образования, доступности информации, политической системы. Здесь люди имеют возможность добиваться своих прав через политические институты, через средства массовой информации. В итоге общество увидело, что геи такие же люди, как и все остальные, и они имеют такое же право создавать семьи и быть свободными. А в России из-за политики Путина, которая целенаправленно притесняет геев с популистской целью создать из них главных врагов общества, этого не происходит. И ЛГБТ-активисты, такие, как я и многие другие, не могут достучаться до общества через независимые медиа, потому что в России они находятся под преследованием. В такой обстановке права человека развиться просто не могут.

Ты продолжаешь следить за ситуацией в России?

Да, я принимал активное участие в том, чтобы помочь чеченским геям, которых Канада приняла более сотни, сотрудничал с правозащитными организациями здесь, например, с Rainbow Railroads. Но ситуация с ЛГБТ в России, на мой взгляд, просто критическая, потому что после признания его экстремистским движением у квир-людей появилось множество угроз попасть под преследования за свою публичную деятельность. Невозможно представить, чтобы сейчас подросток, который хочет быть собой, мог открыться. Много людей, которые оттуда хотели уехать, писали мне свои истории, и я действительно был в ужасе.

Какая история тебя особенно задела?

Был случай с парнем из Кавказа, которому силовики проломили череп, когда узнали о его гомосексуальной ориентации - буквально украли и пытали, и он был доставлен к себе домой умирающим, буквально истекая кровью. Родным к счастью удалось его спасти. Ему сделали операцию и вставили металлическую пластину в череп. Ему удалось уехать в Канаду, я ходил с ним по врачам и местным политическим деятелям в Канаде, чтобы он смог получить своевременную медицинскую помощь. Среди ЛГБТ-иммигрантов было несколько случаев, когда мне вместе с ними приходилось срочно обращаться в больницы, чтобы они получили медицинскую помощь, поскольку только что приехавшие ЛГБТ-переселенцы не имели ни семейного врача, ни понимания, как здесь работает здравоохранение. Бывало, что я проводил по 7 часов в отделении скорой помощи вместе с человеком, имеющим хронические заболевания, и мой парень с моей мамой, которая нас навещала в Канаде, приносили нам пончики.

Что является главным препятствием переезду для этих людей?

Очень нелегко уехать из страны, особенно если ты из простой семьи. Я как человек из провинции прекрасно понимаю, что это сделать практически нереально. Во-первых, где взять деньги, где и как получить документы? А во-вторых, сейчас из-за санкций и различных ограничений россиянам трудно уехать из страны в Европу или Америку, где есть safe space для квир-сообщества. В итоге люди в России просто вынуждены находиться в заложниках, и вырваться оттуда становится все труднее и труднее.

А как Вы считаете, уезжать это вообще выход? Многие обвиняют россиян в том, что они бегут и не пытаются бороться?

В 2011 и 2012 году мы же пытались что-то изменить, но в итоге у нас ничего не получилось. Не хватило массовости. 100 тысяч человек, которые вышли на Болотную площадь, на проспект Сахарова, было недостаточно для того, чтобы сменить режим в России. Я думаю, что если бы все те, кто пытался бороться, остались бы там, то они бы окончили свою жизнь так же, как Алексей Навальный, или мой друг Алексей Давыдов, который умер перед моим отъездом. Он был ЛГБТ-активистом, его часто задерживали, применяя к нему физическое насилие. В итоге он умер из-за общих проблем со здоровьем, которые были вызваны его частыми арестами и в целом теми условиями жизни, в которых он оказался. Я думаю, если бы мы там остались, то просто количество политзаключенных было бы гораздо больше.

Как твоя жизнь сложилась после переезда?

Я являюсь гражданином Канады. Я живу с своим парнем уже 10 лет, я окончил здесь университет, где получил бакалавра по гуманитарным наукам, и мы вместе сейчас работаем в похоронной службе. Это не то, чем, чем я хотел бы заниматься всю жизнь. Я бы хотел стать юристом, и буду продолжать свое обучение.

Ты счастлив?

У меня есть свобода и любимый человек, с которым я могу свободно жить. Это самое главное. Так что да, я с уверенностью могу сказать, что я счастлив.